«Свободная пресса» продолжает публиковать переводы авторов из альтернативных западных СМИ. Это далеко не та пропаганда, которую печатают в CNN, New York Times, Washington Post, Los-Angeles Times и других «авторитетных» медиаресурсах. Если вам интересно побольше о узнать об этих авторах, можно заглянуть сюда.
Вдумайтесь. Ранее в этом месяце государственный секретарь Энтони Блинкен заверил Манилу, что мы применим пакт о взаимной безопасности между США и Филиппинами в случае военных действий Китая против филиппинских активов.
«Мы также подтверждаем, — сказал Блинкен, — что вооруженное нападение на филиппинские вооруженные силы, государственные суда или самолеты в Южно-Китайском море вызовет к действию обязательства США по взаимной обороне в соответствии со статьей IV Договора о взаимной обороне между США и Филиппинами 1951 года».
Является ли эта американская военная гарантия вступить в боевые действия против Китайской Народной Республики, если Филиппины вступят в бой с каким-нибудь китайским военным кораблем из-за одной из полудюжины спорных скал и рифов в Южно-Китайском море? Кажется, так.
Зачем мы выступаем с такими угрозами?
Является ли вопрос о том, кто контролирует Риф Зла (Mischief Reef) или Отмель Скарборо, столь жизненно важным для интересов США, чтобы оправдать войну между нами и Китаем?
Недавно, находясь в Сингапуре, министр обороны Ллойд Остин подтвердил американское обязательство начать войну в интересах Филиппин, если Манила попытается военным путем вернуть свою украденную собственность.
Остин сказал: «Претензии Пекина на подавляюще большую часть Южно-Китайского моря не имеют под собой никаких оснований в международном праве. <…> Мы по-прежнему привержены договорным обязательствам, которые мы несем перед Японией на островах Сенкаку и Филиппинами в Южно-Китайском море».
Остин продолжил: «Нежелание Пекина <…> уважать верховенство права происходит не только на воде. Мы также видели агрессию против Индии <…> дестабилизирующую военную деятельность и другие формы принуждения против народа Тайваня <…> а также геноцид и преступления против человечности в отношении уйгурских мусульман в Синьцзяне».
Министр обороны публично обвиняет Китай в преступлениях против его уйгурского населения в Синьцзяне, сопоставимых с теми, за которые нацисты были повешены в Нюрнберге.
Остин также в очередной раз проинформировал Пекин о том, что США обязаны по договору 70-летней давности вступить в войну, чтобы защитить претензии Японии на Сенкаку — полдюжины скал, которые сейчас оккупирует Токио и которые, как утверждает Пекин, исторически принадлежат Китаю.
Этот министр также затронул вопрос о Тайване, с которым президент Джимми Картер разорвал отношения и позволил расторгнуть наш договор о взаимной безопасности в 1979 году.
Остается, однако, неясным, что США готовы сделать, если Китай двинется на Тайвань. Будем ли мы воевать с Китаем за независимость Тайваня — острова, про который президент Ричард Никсон и Генри Киссинджер сказали в 1972 году, что он является «частью Китая»?
И если Китай проигнорирует наши протесты по поводу его «геноцида» и «преступлений против человечности» в отношении уйгуров, нарушений прав человека в Тибете и подавления демократии в Гонконге, что мы готовы сделать?
Санкции? Разъединение наших экономик? Конфронтация? Война?
Это аргумент не в пользу угрозы войны, а в пользу того, чтобы избежать войны, обеспечив большую ясность и уверенность в том, каким будет ответ США, если Китай проигнорирует наши протесты и будет по-прежнему держать свой нынешний курс.
Некоторые из нас все еще помнят, как президент Дуайт Эйзенхауэр отказался вмешаться, когда Никита Хрущев приказал российским танкам войти в Будапешт, чтобы утопить в крови венгерскую революцию 1956 года. Вместо этого мы приветствовали венгерских беженцев.
Когда в 1961 году была возведена Берлинская стена, президент Джон Ф. Кеннеди призвал резервистов и отправился в Берлин, чтобы произнести знаменитую речь — но не сделал ничего.
«Меньше позирования, больше смелости!» — был ответ ястребов холодной войны.
Но Кеннеди говорил — как своим бездействием в Венгрии сказал Эйзенхауэр, — что Америка не вступает в войну с такой великой ядерной державой, как Советский Союз, из-за права восточных немцев бежать в Западный Берлин.
Что возвращает нас к Тайваню.
В Шанхайском коммюнике, подписанном Никсоном, Тайвань был признан «частью Китая». Собираемся ли мы теперь вести войну, чтобы помешать Пекину вернуть остров в «объятия родины»?
И если мы готовы сражаться, то Пекин нельзя оставлять в неведении. Китай должен знать, на какой риск он пойдет.
Куба — остров, находящийся от нас через Флоридский пролив и имеющий исторические связи с Соединенными Штатами. Тайвань — остров в 7000 милях отсюда, на другой стороне Тихого океана.
Кубинцы восстали против 62-летнего коммунистического режима, навязанного им Фиделем и Раулем Кастро.
Какой критерий мы могли бы применить, чтобы угрожать войной ради независимости Тайваня, но продолжать терпеть 60 лет тоталитарных репрессий на Кубе, расположенной в 90 милях отсюда?