Грядут иные времена, без углеводородов и вредных выбросов. И это не мифы, а близкая реальность. Как может видеть даже непросвещенный читатель, в Европе решили изменить всю парадигму развития и всерьез приступили к борьбе с изменениями климата. Но важно, что климатическая повестка превращается не только в лейтмотив внутренней и внешней политики ЕС. Европа намерена навязать ее всему миру и сделать приоритетом мирового экономического развития.
Европейский совет в конце прошлого года принял решение сократить выбросы парниковых газов к 2030 году не на 40 процентов, как определено ранее, а на 55. А к 2050 году Европа обещает стать климатически нейтральной, то есть не отравлять атмосферу вредными выбросами. Для этого реализуются масштабные проекты отказа от углеродоемкой экономики, энергетика ускоренно переходит на возобновляемые источники энергии. Таким образом Европейский союз стремится к самообеспечению энергией, энергетической безопасности и сокращению до минимума расходов на импорт углеводородов. Остальной мир будет вынужден принять условия ЕС и идти по пути, навязанному или предложенному ЕС (хотя по большому счету для выживания человечества просто нет альтернативы).
Для этого ЕС собирается поставить доступ на свой рынок и предоставление технической и иной помощи другим странам в зависимость от готовности стран принять зеленую стратегию развития. Это и декарбонизация, и сокращение выбросов, и подключение к механизмам продажи квот на выброс, и введение специального карбонового налогообложения и достижения климатической нейтральности в обозримой перспективе. Есть там и такие «фишки», о которых в России вообще никто не задумывается. Например, ЕС собирается к 2035 году полностью прекратить выпуск двигателей внутреннего сгорания. То есть уже через 10−12 лет столь любимые россиянами «БМВ» и «Мерседесы» будут ездить только на альтернативных источниках энергии. Очевидно, что придется создавать собственные сети заправок и обслуживания. И это лишь один маленький штрих.
А поскольку, например, для России и для Китая ЕС является вторым по объему и важности торговым партнером, выбора здесь нет, придется принимать европейские условия и двигаться в том же направлении.
До недавнего времени у нас к этому относились по принципу «авось пронесет». О достижении углеродной нейтральности в России говорится достаточно туманно. Пропаганда всячески издевалась над европейской климатической повесткой, рассуждали о «кризисе» в альтернативной энергетике ЕС, занимались шельмованием европейских политиков, выдумывались теории заговора. Уповали на правила ВТО, на какие-то международные суды, на возможность переориентироваться на другие мировые рынки. Короче, представляли дело так, что мировой тренд, который возглавил ЕС, все еще вилами по воде писан.
Но вот в июле текущего года Еврокомиссия официально представила проект регламента по так называемому трансграничному углеводородному механизму, который предусматривает налог на углеводородную составляющую всех товаров, ввозимых в ЕС. Оказалось, что все очень серьезно. То есть, чем больше выбросов в ходе производства, тем больше придется заплатить экспортерам. Новый механизм ударит по Турции, Китаю, Норвегии и другим странам. Но больше всех могут пострадать российские производители и поставщики. По оценке Минэкономразвития России, дополнительная финансовая нагрузка на российских экспортеров с введением этого налога составит 50,6 млрд евро до 2030 года. Что, как считают некоторые мировые эксперты, не в лучшую сторону отразится даже на российском бюджете. И это в не самом худшем варианте, если ЕС уже сейчас не расширит список налогооблагаемых товаров.
Какой выход? Он один: следовать по пути ЕС, вводить свои углеродные налоги, срочно создавать национальную систему учета выбросов и торговли квотами на выбросы. И просить ЕС учесть все это в своих раскладах. При этом хотя бы деньги будут оставаться в России, а не идти в Европу.
Что касается торговли квотами, то такой эксперимент проводится в одном регионе России — на Сахалине. Учет углеводородного следа в России не ведется. Альтернативная энергетика в зачаточном состоянии. У нас начали было говорить о том, что Россия, загрязняя атмосферу выбросами, немало ее очищает, поскольку, де, в России находятся самые обширные леса. Но гигантские лесные пожары и дым от них, которые дошли до Европы, убили и этот аргумент.
30 июля на заседании правительства было решено к 6 сентября определиться с позицией России по «европейским климатическим инициативам». Как можно судить, в пожарном порядке создается рабочая группа с участием представителей ЕС для обсуждения всей этой повестки и прежде всего механизма углеродного налога. Пока что результаты этой работы не обнародованы, но хотя бы видно, что наверху серьезно засуетились.
Что касается Китая, то он и тут обогнал нас фундаментально. Хотя в представлении многих россиян, сформированном телевизором, Китай — это экологически грязная страна, вечно окутанная смогом, на самом деле наш гигантский сосед далеко продвинулся в деле «зеленой экономики». Приняты масштабные программы, которые объединены под лозунгом создания «прекрасного Китая». В стране построена самая большая в мире альтернативная энергетика (вода, ветер, солнце), темпы ее развития самые высокие на планете. Китайский рынок транспортных средств на альтернативных источниках энергии — самый обширный в мире. И что важно, это они в основном производятся в КНР, а не импортируются. Об этом СП не раз писала.
В сентябре 2020 г. Си Цзиньпин поставил задачу стать углеродно-нейтральной страной к 2060 г. и пройти пик углеродных выбросов в 2030 году. Создается всекитайская система учета углеводородного следа. С начала текущего года Китай запустил на своей территории национальную площадку торговли углеродными выбросами. На первом этапе система охватила 2225 крупнейших эмитентов выбросов, позже она распространится на производство цемента, стали и других углеродоёмких товаров. Предполагается, что в систему в итоге войдут около семи тысяч предприятий. Но уже на этом этапе углеродный рынок КНР стал крупнейшим в мире: лишь на начальном этапе он покрывает 4 млрд тонн выбросов углерода.
Кстати, в этой работе принимают участие и европейские специалисты. Президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен назвала эти планы «первым шагом к созданию равных условий» и добавила, что «если это превратится в общемировую тенденцию, мы получим равные условия на глобальном уровне, что позволит отказаться от введения пограничных сборов на выбросы».
И что важно, Китай уже много лет ведет консультации с ЕС, обсуждает варианты своего вхождения в этот глобальный проект зеленой экономики, чтобы не остаться у разбитого корыта. Но как можно судить, пока что до переговоров на высоком уровне и окончательного определения правил игры дело не дошло. Частично это связано с тем, что и сам Евросоюз не определился по многим конкретным параметрам этой программы.
Несмотря на то, что Россия здесь отстает куда более существенно, у нас есть шанс, объединившись с Китаем, выработать общую позицию. И добиваться от Европы наиболее благоприятного варианта вхождения в зеленую экономику. Сейчас многое будет зависеть от поворотливости наших чиновников, готовности понять, что времена, когда газ и нефть диктовали свои правила игры на мировых рынках, судя по всему, уходят в прошлое, от политической воли.
Михаил Морозов, обозреватель газеты «Труд»