Помню, что год назад, вскоре после начала специальной военной операции (СВО) на Украине, зазвучали призывы по проведению мобилизации российской экономики. И в качестве одной из ключевых мер такой мобилизации называлась национализация.
Во-первых, национализация иностранных компаний и банков, действовавших в Российской Федерации. Особенно тех, которые были связаны с недружественными странами («коллективным Западом»). Особенно тех, которые сами громогласно заявили о том, что собираются покидать Россию.
Во-вторых, национализация компаний, принадлежащих российским олигархам. Особенно тех компаний, которые возникли в результате приватизации государственных предприятий в 1990-е годы. И в первую очередь, компаний тех российских олигархов, которые так или иначе «играли» против России (например, осуждая СВО).
Так, в марте прошлого года группа депутатов Госдумы от «Единой России» предложила ввести внешнее управление в иностранных компаниях, заявивших о своем несогласии с СВО и объявивших о планах покинуть нашу страну. В частности, секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак заявил о возможности национализации таких компаний: «Мера это крайняя, но ударов в спину мы не потерпим, а наших людей — защитим. Это настоящая война, и уже не против России в целом, а против граждан», пообещав «жесткие ответные меры, по законам военного времени».
К лету прошлого года призывы к национализации как иностранных, так и российских компаний стали затихать. А некоторые высокопоставленные чиновники прямо заявили о нецелесообразности национализаций. Так, спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко высказала свое мнение об иностранных компаниях в России: «Они должны будут определиться, будут ли они продолжать работу в России или все-таки уйдут. На этот счет у нас есть свои сценарии, свои предложения… Я лично против какой-либо национализации, считаю, что этого делать не стоит. Но есть другие варианты замены их российскими компаниями, акционерами».
К осени мнение о нецелесообразности национализаций стало, по сути, официальной точкой зрения власти. Как бы черту под дискуссиями на эту тему подвел президент РФ на заседании клуба «Валдай» в конце октября 2022 года. «Люди коммунистических убеждений считают, что нужно в основном все опять национализировать <…> Насколько это эффективно, трудно сказать. В чем-то и где-то, в какой-то конкретной исторической ситуации мы тоже не отказываемся от этого, но мы этого не делаем. У нас нет необходимости никакой. Мы исходим из того, что нужно использовать наиболее эффективные инструменты развития страны, рыночные принципы», — сказал Путин.
Тезис весьма странный. В годы Первой и Второй мировых войн страны Запада проводили военно-экономическую мобилизацию, резко усиливали государственное регулирование экономики, фактически вводили внешнее управление над предприятиями военно-промышленного комплекса. Никаких рыночных инструментов мобилизации экономики человечество не придумало. А «невидимая рука рынка», придуманная Адамом Смитом, годится лишь для того, чтобы одних обогащать, а других грабить.
105 лет тому назад, после октября 1917 года российская промышленность оказалась парализованной. Иностранные инвесторы по команде западных правительств остановили работу своих предприятий в России (в том числе и тех, которые работали на оборону). Что касается российских хозяев, то многие из них бежали за границу, оставив свои заводы и фабрики на произвол судьбы.
У большевиков, между прочим, не было первоначально планов стремительной национализации частных предприятий, но угроза хозяйственного паралича вынудили их на проведение масштабной и быстрой национализации.
Чем-то тогдашняя ситуация в стране напоминает ту, которая возникла в Российской Федерации после 24 февраля 2022 года. Много интересных подробностей о тогдашней национализации можно найти в книге: Галин В. Запретная политэкономия. Красное и белое. — М.: Алгоритм, 2006.
Напомню, что основная часть частных предприятий (как иностранных, так и российских) была национализирована уже в первый год после октября 1917 года. У нас уже пошел второй год необъявленной войны, которую коллективный Запад развязал против России, а признаков национализаций почти не видно.
Исключением стал лишь Указ президента РФ от 30 июня 2022 г. N 416 «О применении специальных экономических мер в топливно-энергетической сфере в связи с недружественными действиями некоторых иностранных государств и международных организаций».
Главной «изюминой» этого указа стало решение указ о национализации компании «Сахалин энерджи инвестмент компани, лтд.», действующей в рамках всем известного проекта «Сахалин-2». Она ранее имела другое название, принадлежала частично иностранным инвесторам, занималась и продолжает заниматься разработкой Пильтун-Астохского и Лунского месторождений нефти и газа на условиях соглашения о разделе продукции. Имущество компании, созданное в рамках соглашения, согласно президентскому указу, переходит в собственность государства.
Еще одним исключением стали национализации различных объектов движимого и недвижимого имущества украинских олигархов в Крыму по решению Госсовета Крыма. Национализации начались в прошлом месяце, на сегодняшний день выявлено более 700 объектов, подпадающих под действие решений властей Крыма.
Власти Крыма выступают лишь «транзитным собственником» национализируемых объектов. Власти собираются в дальнейшем выставлять объекты на продажу частным собственникам, а средства, получаемые от продаж, направлять на цели социальной поддержки участников СВО. Председатель Госсовета региона Владимир Константинов сообщил: «Объекты, которые перешли в собственность Крыма, по нашим предварительным подсчетам, оцениваются в десятки миллиардов рублей. Для нашего бюджета это будет серьезное финансовое поступление, мы сможем направить эти средства на меры социальной поддержки участников СВО, их семей, родных погибших солдат».
В период между национализацией объекта и его продажей частному инвесторы он будет находиться под управлением временной администрацией, назначаемой Госсоветом. Но еще раз подчеркну, что национализация объектов на полуострове является, во-первых, локальной (а не общефедеральной); во-вторых, «транзитной» (государство не является конечным собственником).
Между тем, национализации на общефедеральном уровне становятся все более актуальной задачей.
Во-первых, потому, что коллективный Запад от «заморозок» российских активов стал переходить к их национализации и конфискации. Нужны «симметричные ответы» с нашей стороны.
Во-вторых, потому что в последние месяцы многие «российские» олигархи все более откровенно демонстрируют, что они не на стороне России, а на стороне «коллективного Запада».
В-третьих, потому что на многих российских предприятиях оборонно-промышленного комплекса (ОПК), находящихся в частной собственности, выявляется все больше серьезных нарушений по части исполнения государственного оборонного заказа (ГОЗ).
Заявления и решения властей России, относящиеся к сфере экономики, можно назвать проявлениями когнитивного диссонанса, который охватил их сознание. Когнитивный диссонанс (от лат. cognitio «мысль» и dissonantia «несозвучность», «нестройность», «отсутствие гармонии») — состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.
Обращение президента РФ к Федеральному собранию 21 февраля в части, касающейся экономики, — яркое проявление когнитивного диссонанса всей правящей верхушки России. Не должно быть никаких иллюзий: Владимир Путин лишь зачитывал Обращение, а готовили его очень многие чиновники. Это плод «коллективного творчества». С одной стороны, в Обращении звучат постоянные призывы к проведению таких мер, как структурная перестройка экономики, восстановление и укрепление экономического суверенитета, обеспечение «экономического роста» и «экономического рывка» и т. п.
С другой стороны, в нем постоянные обетования в верности идеологии «экономического либерализма». Например:
«Мы избежали избыточного административного регулирования, перекоса экономики в сторону государства».
«Я хочу обратить внимание: … всё у нас на прочной рыночной базе делается».
«Важнейший элемент экономического суверенитета — это свобода предпринимательства».
«…после распада Советского Союза, его плановой системы, в условиях хаоса 90-х, страна начала создавать экономику на основе рыночных отношений, частной собственности — в общем, всё и правильно».
Многие правильные фразы в Обращении обрываются на полуслове. Например.
«А крупный российский бизнес — для чего это всё говорю — отвечает за работу стратегических предприятий, за многотысячные трудовые коллективы, определяет социально-экономическую ситуацию во многих регионах, а значит, положение дел: когда руководители и собственники такого бизнеса оказываются в зависимости от правительств, которые проводят недружественную политику в отношении России, представляет для нас большую угрозу, опасность — опасность для нашей страны. Такое положение терпимым быть не может». Так и просится продолжение фразы: «а потому необходима национализация такого бизнеса».
«Знаете, сейчас добавлю очень важную — простую, но очень важную — вещь: никто из простых граждан страны, поверьте, не пожалел тех, кто потерял свои капиталы в зарубежных банках, не пожалел тех, кто лишился яхт, дворцов за рубежом и так далее и тому подобное, а в разговорах на кухне люди наверняка припомнили и приватизацию 90-х годов, когда предприятия, созданные всей страной, уходили за бесценок, и показную, демонстративную роскошь так называемых новых элит». Так и просится продолжение фразы: «а потому необходима национализация таких предприятий».
«Одновременно прошу правительство в тесном контакте с парламентом предложить дополнительные меры, которые позволят ускорить процесс деофшоризации экономики. Бизнес, прежде всего в ключевых секторах и отраслях, должен действовать в российской юрисдикции — это базовый принцип». Так и просится продолжение фразы: «а потому необходима национализация активов тех компаний, которые не вернутся из офшоров в российскую юрисдикцию».
Вся экономическая часть Обращения президента подводит к выводу о необходимости пересмотра приватизации, деприватизации, национализации, укреплении государственного сектора экономики. Но такого вывода в Обращении не прозвучало.
Тем не менее, когнитивный диссонанс российской власти будет преодолеваться, но медленно и мучительно, что будет создавать громадные дополнительные издержки, причем не только экономические, но также моральные, политические и военные. То, что жизнь диктует необходимость преодоления такого диссонанса, свидетельствую некоторые меры, которые были приняты российской властью уже после Обращения президента к Федеральному Собранию. Вот один из последних примеров.
3 марта президент РФ подписал указ «О некоторых вопросах осуществления деятельности хозяйственных обществ, участвующих в выполнении государственного оборонного заказа». Указ предусматривает введение внешнего управления на предприятиях, срывающих гособоронзаказ в случае военного положения. На время действия такого режима права акционеров и полномочия руководства компаний, нарушающих свои обязательства перед государством, будут приостанавливаться. На таких предприятиях предусматривается введение внешнего управления.
Тема нарушений в исполнении ГОЗ российскими предприятиями не очень широко обсуждается в российских СМИ. А таких нарушений несметное количество, их выявляется все больше. Об этом косвенно можно судить по тем решениям, которые в последние месяцы принимаются президентом РФ и премьер-министром. Одно лишь перечисление таких решений займет целую страницу. Наиболее острыми проблемами являются ценообразование (завышение цен на продукцию, поставляемую по ГОЗ), нарушение сроков поставки, качество продукции, нарушение графиков наращивания производственных мощностей, отставание в выполнении планов импортозамещения (по деталям и комплектующим, поставляемым производителям конечной продукции) и т. п.
Список предприятий, включенных в реестр ОПК Российской Федерации в настоящее время является закрытым. Когда он был открытым, то в нем насчитывалось более 1500 предприятий. И подавляющая часть предприятий из этого списка были не государственными, а частными. Причем в капитале некоторых присутствовали иностранные инвесторы.
Одна из острейших проблем, связанных с функционированием российского ОПК, является то, что до сих пор целый ряд предприятий, выполняющих ГОЗ, управляются из-за границы. По мнению юриста России Игоря Трунова, в некоторых случаях такой инструмент, как внешнее управление, является важным стимулом работы компаний. В беседе с NEWS.ru он констатировал, что в РФ «большое количество предприятий принадлежат людям, которые проживают за рубежом».
Некоторые комментаторы поспешили назвать указ президента РФ «национализацией» предприятий ОПК. Нет, пока это не национализация, но уже шаг к ней.
Некоторые скептики полагают, что указ никакого влияния на российский ОПК не окажет. По той причине, что он предназначен для ситуации, когда в стране будет введено военное положение. Юристы на этот счет дали свое разъяснение: для того, чтобы указ можно было практически задействовать, достаточно введения военного положения хотя бы в одном субъекте Российской Федерации.
А оно уже введено в нескольких. Так, член Ассоциации юристов России Ольга Турунина комментирует указ президента следующим образом: «Военного положения в регионах достаточно для распространения действия указа на все предприятия гособоронзаказа. Предприятия гособоронзаказа имеют особый правовой статус, в связи с чем положения законодательства распространяются независимо от места нахождения предприятий».
Хотелось бы верить, что указ президента от 3 марта станет первым шагом в деле национализации предприятий, работающих на оборону страны. Российский ОПК должен быть государственным на 100%! Без этого нам войны с «коллективным Западом» не выиграть.