В воскресенье в Ираке состоялись досрочные выборы на фоне сообщений о рекордно низкой явке избирателей. На них побеждает шиитский священнослужитель Муктада Садр и его блок Сайрун.
Ирак — большая ближневосточная страна с населением 40 млн, и третий экспортер нефти в мире. Поэтому выборы там имеют серьезное значение для планеты.
Шиитские политические партии доминируют в правительстве после вторжения США в 2003 году, когда американцы свергли суннитского диктатора Саддама Хусейна. В результате власть перешла к американской оккупационной администрации. Под эгидой США проводились выборы и была создана многопартийная система. Большинство населения составляют шииты. Представители богатых шиитских семей, племенных кланов, чиновничества и связанных с соседним Ираном (шиитской теократией) централизованных военизированных структур, сумели создать свои партии и обеспечить себе поддержку значительной части единоверцев.
Большинство жителей Ирака считают себя арабами, но есть и влиятельное этническое меньшинство, курды. Их богатейшие семьи и военизированные группировки, сражавшиеся во время вторжения на стороне США, так же создали свои партии и смогли получить часть мест в парламенте. Наконец, партии, представляющие суннитское преимущественно арабское меньшинство, традиционно занимают часть парламентских кресел.
После ухода основных сил американцев, в парламенте и правительстве сохраняется тот же баланс сил. Согласно конституции 2005 года, Ирак — федеративная парламентская республика, основанная на сотрудничестве трёх этно-конфессиональных общин: арабов-шиитов, арабов-суннитов и курдов, обладающих некоторой автономией, включая распоряжение на местах частью доходов от нефти. Ключевой фигурой в правительстве, премьер-министром, является мусульманин-шиит, президентом страны — курд, председателем парламента — мусульманин-суннит. Это усилило роль этно-конфессиональных общин и их верхушки, сформировавшей партии.
Иракская система похожа на ливанскую. Назначения в государственных ведомствах осуществляются не благодаря профессиональным навыкам, а исходя из принадлежности к той или иной партии, этно-конфессиональной группе и влиятельной семье, в пользу которой и растаскивается затем национальное богатство. Не случайно, Ирак согласно данным Transparency International, одно из самых коррумпированных государств планеты. Основное богатство в стране принадлежит партиям.
Воскресные выборы были досрочными. Их причиной стали массовые беспартийные протесты 2019−2020 гг. Они не имели явных лидеров и координировались через интернет. Участники выступлений, преимущественно безработная или рабочая молодежь, городская беднота и студенты требовали работы (молодежная безработица достигает 40%) и предоставления базовых социальных услуг — электричества, медицинской помощи, воды. Несмотря на то, что Ирак является крупным экспортеров нефти, население страдает от отключений электроэнергии и отсутствия чистой воды. Протестующие атаковали офисы всех партий коктейлями Молотова и уничтожали их. Эти события стали одновременно политическим действием и социальным восстанием против богатых групп, контролирующих экономику.
Протесты были подавлены, но, режим оказался дестабилизирован и попытался добиться устойчивости с помощью досрочных выборов. Вряд ли ему это удалось. Рекордно низкая явка в 41% говорит о том, что выборы, которые рекламировались политиками как возможность вырвать контроль из рук правящей элиты, передав его низам общества, не достигли цели.
Согласно последним данным, партия шиитского мусульманского религиозного лидера Муктады аль-Садра станет победителем, получив более 70 мест, что может дать ему значитель-ное влияние при формировании правительства. Представитель офиса Садра заявил, что число мест его партии составляет 73. Местные новостные издания опубликовали ту же цифру. Бывший премьер-министр, Нури аль-Малики, так же шиит и про-иранский политик, со своей партией Правовое государство, возможно, получит второе или третье место. Всего в парламенте 329 мест.
Жестко проиранский блок Фатх, имеющий связи с ополченцами, получил удар, завоевав меньше мест, чем на последних выборах в 2018 г. Вооруженные ополчения, СНМ (Силы народной мобилизации; Хашд аль-Шааби) были созданы вокруг шиитских партий и про-иранских вооруженных формирований летом 2014 г в ходе борьбы с экстремистской группировкой суннитского толка ИГИЛ*. Шиитские ополченцы, разгромив ИГИЛ, обрели огромное влияние, обложив независимыми от государства налогами местный бизнес. Одновременно, они стали главной силой, защищающей господство политических партий и подавившей социально-классовые протесты низов (так же в основном шиитских) в 2019 г. Группировки ополченцев обвиняются в убийстве 600 человек в ходе протестов (так же, сотни людей были похищены, тысячи получили ранения). Большинство вооруженных группировок, получая из Ирана финансовую и организационную поддержку, являются проводниками его влияния, как и их парламентский блок Фатх.
Впрочем, движение Муктады Садра располагает собственными вооруженными ополченцами, так же подавлявшими протесты, и оно тоже является про-иранским. Садристы пытаются играть самостоятельную роль, обвиняя оппонентов в коррупции и требуя улучшения социального положения низов. Их популистский религиозный лидер был крупной фигурой в иракской политике после вторжения США. Но на практике, его партия, контролирующая Центральный Банк, ничего не сделала для облегчения страданий большинства иракцев. Здравоохранение, образование и электричество не отвечают современным требованиям.
Политически Ирак колеблется между Ираном и США, причем иранское влияние сильнее. Садр регулярно бывает в Иране и призывает к выводу американских войск из Ирака, где Вашингтон держит силы численностью около 2500 человек для продолжения борьбы с ИГИЛ.
Местные наблюдатели считают, что результаты голосования не приведут к резкому изменению баланса сил в стране и в регионе. Иракский политический аналитик Али Анбори заявил, что победа Садра не является неожиданностью и мало что изменит: «Муктада Садр приложил много усилий, чтобы получить преимущество на выборах. У садристов хорошая избирательная машина… Кроме того, Муктада не так уж далек от Ирана. В конце концов, все политические группы соберутся вместе и сформируют правительство под эгидой иранского режима», — добавил он.
«Муктада является ключевым политическим игроком в Ираке с 2005 года», — замечает Анбори, указывая, что ни один иракский премьер-министр не занимал эту должность без молчаливого согласия Садра. В то же время, Анбори сказал, что, поскольку «Садр и его группа являются влиятельными игроками, обвиняемыми в коррупции», он не ожидает, что садристы будут решать проблемы людей, которые вышли на улицы во время протестного движения в 2019 г.
За выборами в Ираке обычно следуют переговоры, которые могут длиться месяцами. Они служат для распределения государственных постов между доминирующими партиями, т.е. для установления контроля партий над финансовым потоками.
Можно констатировать, что существующая политико-экономическая система Ирака не изменится, а что касается внешнего фактора, то сохранится господство Ирана в местной политике.
Но система не смогла легитимировать себя с помощью выборов, о чем свидетельствует цифра явки — 41%. «Я не участвовал в выборах. Оно того не стоит», — говорит агентству Рейтер 20-летний Хусейн Сабах в южном портовом городе Басра. 2-х миллионная Басра — центр иракских восстаний и протестов, направленных в прошлом против Саддама Хусейна, а позднее — против нынешнего режима. В 2018 г около 100 тыс жителей города получили отравления из-за отсутствия чистой питьевой воды. Хусейн продолжает: «На этих выборах нет ничего, что могло бы принести пользу мне или таким как я. Я вижу молодежь, у которой есть дипломы, но нет работы». Миллионов молодых людей, которые протестовали в 2019 г, не заинтересовались выборами. Они больше не верят в парламентаризм и партии.