Похоже, что в сентябре нынешнего года государство, наконец, призналось в том, о чем подозревали многие россияне и довольно долго говорили различные эксперты — справедливой и честной системы налогообложения в России таки нет.
И дело тут даже не в том, что государство не желает вводить полноценную прогрессивную шкалу налогов для граждан с высоким уровнем доходов, отделываясь какими-то популистскими полумерами в этом направлении. Дело в самом принципе.
Судите сами.
На днях telegram-канал российского правительства опубликовал сообщение министра финансов Антона Силуанова, в котором сообщалось, что подготовленные ведомством предложения по совершенствованию рентного налогообложения в металлургии и ряде секторов экономики (а именно — привязка ставок налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) к рыночным котировкам на отдельные виды твердых полезных ископаемых и введение акциза на жидкую сталь, который также увязывается с динамикой мировых цен) согласованы с бизнес-сообществом.
«Ключевая идея заключается в том, чтобы уровень налоговых изъятий, именно рентных изъятий был соразмерен доходности компаний, чтобы доступ к этим средствам (недра у нас принадлежат государству) получила большая часть населения, которая нуждается в государственной поддержке.
Действующий порядок налогообложения основан на себестоимости сырья и не учитывает конъюнктуру мировых цен на такую продукцию, что мы наблюдаем особенно в текущем году, и резко увеличиваются рентные доходы компаний в результате изменения внешней конъюнктуры с точки зрения роста ценовых показателей.
При этом государство, не получая доходов из-за роста конъюнктуры цен, ещё и несёт дополнительные бюджетные траты при государственных закупках в результате роста в том числе внутренних цен на эту продукцию. Мы считаем, что это несправедливо", — заявил, в частности, Антон Силуанов.
При этом он подчеркнул — изъятая природная рента будет направляться на финансовое обеспечение национальных целей развития, определенных президентом, таким образом закладывается фундамент честной и справедливой системы налогообложения на долгосрочную перспективу.
И тут возникает вопрос — а что за оговорочку по Фрейду допустил наш министр финансов?
Выходит, у нас до сегодняшнего дня не существовало честной и справедливой системы налогообложения, раз мы только теперь «закладываем фундамент»?
А если не существовало, то где гарантия, что озвученные нововведения этому поспособствуют, ведь опыта-то, получается, нет?
— Еще совсем недавно глава Минфина проповедовал совершенно другие взгляды на эту ситуацию, говоря, что подобных шагов предпринимать как раз не нужно, поэтому для меня столь быстрое его преображение довольно удивительно и вызывает вопросы, — напомнил в беседе с «СП» глава Союза предпринимателей и арендаторов России, экономист Андрей Бунич. — На мой взгляд, это можно расценивать как признак того, что наше правительство твердо уверовало в начало нового десятилетнего так называемого «сырьевого суперцикла», о котором много говорилось в начале этого года.
Но, во-первых, не стоит забывать о том, что эту «волну» погнали J. P Morgan и Goldman Sachs для того, чтобы хоть чем-то прикрыть и оправдать гигантскую финансовую накачку центробанками мировой экономики в середине прошлого года. По моим предположениям, уже через несколько месяцев те, кто поверил этой басне, могут оказаться в очень тяжелом положении.
Мировая конъюнктура может ведь в один прекрасный момент из хорошей стать плохой, потому уже сейчас ходят разговоры о том, что финансовую накачку надо прекращать, а тогда сырьевые рынки «полетят» в первую очередь.
И что делать, если цены вдруг упадут, а систему налогообложения уже успели «заточить» под высокие расценки? По идее, налоги должны будут снижаться при плохих ценах, раз росли при хороших, а в этом случае мы рискуем вообще ничего не получить, кроме очень больших проблем. Система, при которой наши механизмы налогообложения по максимуму будут зависеть от мировой конъюнктуры цен, может просто-напросто подорвать суверенитет страны.
Во-вторых, вся эта затянувшаяся публичная дискуссия по поводу налогообложения может сильно навредить нашему инвестиционному климату. Все эти разговоры о ретроспективных изъятиях прошлых дивидендов рискуют напугать не только металлургов, но и другие сектора, вообще всех, кто занимается бизнесом.
«СП»: — Какими образом?
— Предположим, бизнесмен сделал инвестиции, дела пошли хорошо, он стал много зарабатывать. Собственно, это и есть смысл бизнеса — принятие на себя рисков для получения высокой прибыли. Эту прибыль, естественно, бизнесмен желает оставить себе. Но тут вдруг появляется некто, который говорит — ага, ты много зарабатывал, давай-ка теперь мы у тебя эти доходы заберем. Иными словами, повезло тебе — раскошеливайся, не повезло — твои проблемы. По крайней мере, я лично вижу ситуацию именно так.
По-хорошему государству-то надо бы нормальный климат создавать, условия для вложений в бизнес, а не жестко диктовать всем и каждому, куда, как и сколько инвестировать. И уж тем более не выяснять задним числом, кто сколько и на чем заработал. Я считаю, этот вопрос вообще не надо было выводить в общественное пространство, а делать все тихо и быстро.
Кроме того, на мой взгляд, вместо принятия каких-то поправок лучше было бы унифицировать налогообложение в нефтегазовом, металлургическом и других секторах экономики. А все эти разговоры о размерах инвестирования и прошлых доходах, по-моему, далеко не лучшим образом влияют на нашу экономическую деятельность.
Получается, государство таким образом как бы намекает на то, что если у него вдруг закончатся деньги, то оно всегда может их задним числом взять у того, кто, по мнению государства, раньше хорошо и много заработал.
— Складывается ощущение, что всеми этими разговорами о мировой конъюнктуре цен государство пытается де-юре закрепить то, что уже существует де-факто — отдавайте нам налогов столько, сколько мы сами сочтем нужным, — поделился своей точкой зрения на ситуацию председатель Национального союза защиты прав потребителей Павел Шапкин. — Учитывая, что у нас уже и стоимость гречки с макаронами привязана все к той же мировой конъюнктуре, эта практика может очень быстро распространиться вообще на все.
А в условиях, когда мировая конъюнктура меняется практически ежедневно, механизм налогообложения, по большому счету, просто теряет смысл, потому что тогда Минфину и налоговикам придется чуть не каждые две минуты пересчитывать ставки налогов.
«СП»: — Но почему тогда министр финансов говорит о закладке фундамента «честной и справедливой системы налогообложения»? Ведь в таком случае ее ни справедливой, ни стабильной уж никак не назовешь?
— Все разговоры о том, что наша налоговая система стабильна, вообще теряют смысл. А слова о честности той или иной системы, которые мы то и дело слышим «сверху», настолько уже затасканы, что без сарказма их воспринимать уже практически невозможно.
«СП»: — Однако господин Силуанов говорит еще и том, что изымаемая рента «будет направляться на финансовое обеспечение национальных целей развития, определенных президентом». Разве это не справедливо, коль скоро те же недра у нас, по Конституции, принадлежат государству, а стало быть, и народу?
— Очень удобно, конечно, прикрываться тезисами социальности, но вопрос дальнейшего распределения изымаемой в бюджет ренты никто не снимал, — подчеркнул гендиректор Национального института системных исследований проблем предпринимательства Владимир Буев. — Куда в конечном итоге это все будет направлено? Как все происходит на самом деле, мы с вами прекрасно понимаем.
Когда «наверху» принимают какое-то решение, то, вне зависимости от того, хорошее оно или плохое само по себе, ему всегда обеспечивают некое пропагандистское сопровождение. И вот эти слова, произнесенные главой Минфина, на мой взгляд, как некий подобный пиар и можно воспринимать.
Любое повышение налогов, подытожил эксперт, будь то НДФЛ, НДПИ или что-то еще, какими бы целями не оправдывалось, всегда сопровождается повышением цен на все.
Следовательно, на какие единовременные выплаты пенсионерам или военным полученные прибыли ни пускай, от разгона инфляции и дальнейшего понижения доходов и покупательной способности граждан, увы, никуда не денешься. И как выходить из этой дилеммы, государство, похоже, не знает. Хотя, скорее всего, просто не имеет для этого политической воли.