Тема четырехдневной рабочей недели всплывает в информационной повестке дня с завидным упорством и постоянством вот уже третий год подряд. Впервые о возможности ее сокращения заговорил аккурат в преддверии коронавирусных локдаунов экс-премьер российского правительства Дмитрий Медведев, и с тех пор каждый мало-мальски серьезный чиновник и функционер, видимо, считает своим долгом обозначить свою позицию по этой теме.
Одним из последних по четырехдневной рабочей неделе высказался глава Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Валерий Фадеев.
Он, в частности, заявил, что в России в последнее время слишком много говорят о сокращениях рабочего времени и о праздниках, а труд стал восприниматься как некое ярмо и вообще обуза. А между тем, по его мнению, это едва ли не самое главное в жизни каждого человека, потому что люди должны жить ради семьи, ради детей и ради того, чтобы что-то сделать в своей жизни.
Однако при этом Валерий Фадеев отметил: «Я не против праздников, не против сокращения рабочей недели. Но тренд должен быть в другую сторону. У нас больше половины людей в России получают меньше 27−28 тысяч зарплаты на руки. У нас очень много людей получают зарплату 15−20 тысяч рублей. Вот о чем надо думать» (цитата по «Известиям»).
На этом фоне возникает вопрос — принимая во внимание «живучесть» темы четырехдневной рабочей недели среди наших «верхов» (а это о многом говорит), удастся ли тут, как говорится, и рыбку съесть, и в воде не замочиться? Способно ли наше государство и праздник людям подарить, и зарплаты не понизить?
— При введения четырехдневной рабочей недели заработные платы неминуемо будут снижены, — поделился с «СП» своим мнением глава Союза предпринимателей и арендаторов России, экономист Андрей Бунич. — Все рассуждения о том, что они останутся неизменными абсолютно наивны и говорят о непонимании проблем нашего рынка труда.
Если у нас будет установлена такая рабочая неделя, расчеты с работниками пойдут на основе новых норм выработки, все будет сразу пересчитано. И пусть не в явном, но в скрытом виде зарплаты россиян сразу упадут, об этом даже спорить бессмысленно. Потому что кому-то неизбежно придется платить за понижение норм выработки — либо работникам, либо работодателям.
То есть нам не миновать вилки — либо кто-то будет больше и интенсивней работать, либо кто-то будет меньше получать. И даже если вдруг работодатели согласятся все это субсидировать, что лично мне кажется нонсенсом, то тогда платить за все это придется, в свою очередь, государству. Но я не могу себе представить, что оно пойдет на это, а уж тем более в нынешней тяжелой экономической ситуации.
«СП»: — А каковы вообще шансы на введение «четырехдневки» в России?
— В самой идее сокращенной рабочей недели я лично ничего крамольного не вижу. Если какие-то работодатели хотят ее реализовать на своих предприятиях, а какие-то работники будут в этом заинтересованы, то, думаю, такие трудовые отношения можно и узаконить. В принципе, какие-то такие подобные формы уже сейчас не запрещены — дистанционные форматы работы, временная занятость, гибкий рабочей график, неполный рабочий день, принудительные отпуска. Довольно много этого есть сейчас.
Но вот директивно, в федеральных масштабах, этого делать, я полагаю, не следует. Нужды в этом нет. Потому что одно дело, когда это обоюдовыгодно работодателю и работнику, эту перспективу можно и нужно развивать. Но введение такой инициативы тотально приведет к тому, что под это подпадут и те, кому это не нужно, а это большая часть производственных процессов. Тогда придется придумывать какие-то ходы, чтобы выкручиваться из многочисленных противоречий, и скорее всего, пойдут по пути наименьшего сопротивления — будет увольнение работника.
Кроме того, этим воспользуются те, кто не в состоянии нормально организовать производственные процессы в федеральных масштабах. Там уже сейчас очень много структурной безработицы из-за неграмотного подхода к делу, а четырехдневная рабочая неделя просто развяжет руки таким руководителям-бесхозяйственникам. Они под это дело моментально спишут все свои грехи и разгонят всех. А потом, если вдруг их сменят толковые руководители, нарастить производство, боюсь, будет уже невозможно — толковые специалисты на улице, кто-то из них опустился на социальное дно, кто-то переквалифицировался, кто-то уехал и так далее, и работать по итогу уже некому.
— Говоря о перспективах внедрения четырехдневной рабочей неделе, функционерам от власти нужно сначала честно ответить на ряд вопросов, — подчеркнул секретарь ЦК КПРФ, кандидат экономических наук Сергей Обухов. — У вас, ребята, с производительностью труда все хорошо? У вас все нормально с дистантом, с коронавирусом? У вас со средними зарплатами все в порядке, или у нас все-таки большинство населения выживает максимум на 24 тысячи в месяц? У вас, ребята, восьмичасовой рабочий день соблюдается неукоснительно, или у нас большинство россиян так или иначе заставляют серьезно перерабатывать без компенсации их труда?
Помнится, не так давно «умники» из правительства предложили — а давайте, мол, сделаем так, чтобы работник сам платил 22% пенсионных отчислений, а работодателей от этого освободим, но заставим их поднять россиянам зарплаты на те 22%. Вы что, действительно можете заставить работодателей это сделать?
Говорить о четырехдневной неделе в перспективе, конечно, можно и нужно. Ведь установил же в свое время Советский Союз для трудящихся пятидневку и восьмичасовой рабочий день, и это великое достижение сегодня воспринимается как нечто само собой разумеющееся.
Но в то же время в СССР людям стабильно платили тринадцатую зарплату, а куда, позвольте спросить, она делась сейчас? Или вы считаете, что русским лишних денег платить не надо, завезем мигрантов, всего и делов? Пока нынешний экономический режим, который, кстати, обещал, но так и не организовал, 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест, не сменится, говорить о введении четырехдневной рабочей недели с сохранением, и уж тем более — повышением, зарплат бессмысленно.